Наверное, это нормально для частного коневладельца – считать свою лошадь самой необыкновенной. И находить в ней бесконечные хорошие или просто необычные качества, видеть во всем проявление ума и смекалки, а не инстинкты и условные-безусловные рефлексы.
Наверное, это так.
И все равно, раз за разом мне хочется утверждать, что Умница – лошадь “местной улучшенной” породы – создание уникальное, необыкновенное и неповторимое. Сложное, но очень яркое.
С лошадьми (по понятным причинам) последние 10 месяцев я не работала, а только общалась. Морды чухала, вкусности скармливала, чистила иногда, наблюдала чужие тренировки. А теперь вот вернулась. И выяснилось, что очень-очень многое нужно начинать сначала. И в первую очередь – с Умкой.
Вообще поведение этой кобылы последние месяцы оставляло желать лучшего. В своей жизни Умка безоговорочно признавала авторитет только одного человека – Саши. Признавала до такой степени, что во время расчистки (Сашей же и осуществляемой) могла час стоять непривязанная на проходе конюшни и не тянуться ни к сену, ни к мешку с зерном, ни к другим лошадям. Причем не важно, что делал в это время Саша – занимался копытом, отдыхал на уже упомянутом мешке с зерном или курил у входа в конюшню – Умница изображала все это время памятник самой себе.
Со мной у нее отношения более сложные. Первый раз выяснением “кто главнее” мы занялись еще три года назад. Умка тогда только-только у меня появилась, и была жирная, слабая, и очень наглая. После того, как она начала конкретно зажимать меня в деннике, я навсегда потеряла романтическую веру в то, что спасенная с мяса лошадь будет (и должна) испытывать какие-то теплые чувства к своему избавителю.
Произошедшая далее сцена была безобразна. И вполне достойна показа Невзоровым в его очередной передаче: с воплями я отбивалась всеми своими конечностями от кобылы. А она так же активно (только молча) делала тоже самое. И хотя весовые категории у нас отличались в десять раз, поле битвы осталось за мной.
С тех пор Умница мой авторитет признала. Хотя и устраивала периодически проверки.
А тут целых десять месяцев ни Саши, ни меня.
И Умница расслабилась. Приобрела “очаровательную” привычку ко всякому зашедшему в денник с уздечкой поворачиваться задом, и ехидно оглядываясь с дальнего угла, угрожающе подпружинивать попой. Мол, не подходи – убьет!
Попа у Умки знатная: эдакие мускулистые, разваливающиеся на две половинки лоснящиеся окорочка. И хотя никогда она ни по кому не ударила, зрелище это впечатляющее.
В результате, последние полгода взнуздывали ее мои девочки-помощницы иногда по полчаса -- уговорами, лестью, хитростями, а также посредством многочисленных морковок и сухариков.
И вот, оставив малыша на попечение бабушки, я чудесным солнечным апрельским днем выбираюсь в Тарасово. Чтобы провести на Умке прокат с начинающим всадником.
Захожу в денник со щетками. И вижу вышеописанное зрелище – то есть 
кобылью задницу. Покружив чуть-чуть по деннику, я ухватила таки Умницу за гриву и, используя моральное давление, вывела и поставила на середину. И взялась за чистку.
В идеале (с моей точки зрения) во время чистки лошадь должна ровно и спокойно стоять посередине денника, так, чтобы человеку удобно было подходить к ней со всех сторон. А не лизать решетку, не шарить по карманам и не пытаться улизнуть. И эта наша чистка от идеала отличалась сильно.
“Избаловали кобылу – думала я, отправляясь за уздечкой: Надо в чувство приводить. Хотя, похоже, начинает вспоминать потихоньку, как надо чиститься и седлаться”.
Ага! Как бы не так. Вернувшись с уздечкой, я вновь вместо морды увидела попу. Причем на ней решительно и крупными буквами было написано – НЕ ПОДХОДИ! УБЬЕТ!
Проверять я на этот раз не стала. Сходила за хлыстом. И со значением показала его кобыле.
Умница задумалась. Серьезно так, секунд на тридцать. Понятно было по ее морде, что уступать позиции ей не хочется. Но и перспектива начинать открытое противоборство не радует.
Чтобы помочь лошади принять правильное решение, я отбросила хлыст, и ласково позвала:
-- Умка, девочка, давай одеваться.
И кобыла, вполне довольная таким компромиссом (никто не заставляет! Я сама так решила!), почти охотно развернулась и быстренько влезла в уздечку.
На улицу лошадь вышла в приподнятом настроении и очень напоминала расшалившегося школьника: копытами шаркала, забавно подпрыгивала на всех четырех ножках и норовила залезть в каждую встречную лужу. В прочем, когда выяснилось, что, ввиду неопытности всадника, галоп отменяется и никуда далеко мы не пойдем, кобыла погрустнела. И встала, как вкопанная.
Пришлось давить авторитетом. То есть сначала объяснять всаднику, что и как делать, а потом командовать то же самое лошади.
Ох, и отвыкла же Умка работать с новичками. Зимой, в межсезонье, их у нас не было – остались только самые преданные конюшне люди. И Умница, кроме общей избалованности, приобрела еще одно качество – всерьез стала считать себя настоящей спортивной (а никак не учебной) лошадью. Хоть конкурной, хоть выездковой. Кому что больше нравится.
Прыгала Умница охотно всегда, а из выездковых элементов этой зимой она успешно освоила боковые движения, принимание, полупируэты, простые менки, осаживания. Научилась держать сбор. И самое интересное, что ей это все жутко понравилось. И удовольствия от обучения и четкого выполнения требуемого она получала не меньше, чем сидящий сверху человек.
Шенкель на Умку нужен сильный. Зато неровность руки она прощает. А главное – очень старается понять, чего от нее хотят.
Когда ее первый раз пытались поднять с шага в галоп с нужной ноги (а не 
просто путем пихания пятками в бока), Умница, вместо того, чтобы выполнить требуемое, остановилась. И напряженно задумалась. Минуты на две не меньше. После чего (видимо, переварив информацию) даже не с шага – с места – поднялась в галоп с нужной ноги. Раз и навсегда связав для себя воедино команду и требуемый ответ…
Вот такая она, Умница.
И не смотря на все ее маленькие капризы, со всадником-новичком мы в тот день отзанимались хорошо.
Но замывая копыта, я то и дело ловила на себе внимательный изучающий взгляд кобылы. И пару раз – или мне только показалось? – ее копыто норовила наступить мне на ногу, а осторожные подпихивания боком не были просто игрой.
Так что покой нам только сниться, и сдавать отвоеванные за зиму позиции Умка не собирается. Или мне только кажется, а на самом деле она белая и пушистая?