Часть 1
Печенега я помню довольно смутно. Тракененской породы. От Галопа. Высокий, тоненький, черный. Вот, пожалуй, и все, что я могла сказать об этом коне, пока одна из моих учениц – десятилетняя Юлька – не стала параллельно посещать Ратомскую учебку.
И ей сразу дали Печенега – как самую спокойную и надежную лошадь.
Впрочем, Юльке он совсем не понравился:
-- Ну что это за лошадь! – возмущалась она. – Почистить спокойно нельзя. Скалится, ногами махает. А с уздечкой я за ним полчаса по деннику бегала! 
-- Юль, а ты не задумывалась, почему он себя так ведет? Сколько всадников ежедневно ездят на Печенеге? С утра и до обеда и с обеда до вечера, так ведь!
-- Но я то не виновата. Мне сказали взять Печенега, я и взяла, хлебушка ему принесла, а он махает на меня копытами!
И так мы разговаривали на каждой нашей тренировке. В прочем, Печенег не кусал и не бил, только угрожал, но по сравнению с нашими, спокойными и уверенными в себе лошадьми, казался Юльке существом с другой планеты.
-- А он повод у меня отбирает! – жаловалась она, и я рассказывала и показывала Юльке, как можно мягко работать поводом. Или ездить на свободном поводе вообще.
-- А он галопом не хочет бегать! – возмущалась девочка в следующий раз. И мы говорили о лошадином возрасте и о лошадиных нагрузках.
Постепенно Юля научилась любить Печенега. Таким, какой он есть – с его клацаньем зубами, выдиранием повода и нежеланием подниматься в галоп.
На нем она сделала свой первый прыжок. И прибежала счастливая, с горящими глазами, и все рассказывала, как здорово это было, страшно и совсем не страшно одновременно, и Печенег, такая умничка, так аккуратно ножки поднял, и перенес ее просто замечательно!
В учебке среди детей постоянно ходили разговоры на темы «вырасту куплю этого коня» или «а мне прямо сейчас мама купит». И все они это искренне верили. И так красиво мечтали, и даже деньги кое кто копил.
А потом, перед зимой, на стол начальства легли очередные листы выбраковки. В основном – учебские кони. В том числе и Печенег.
Да, он не смотря на возраст, держал сумасшедшие учебские нагрузки, и на здоровье не жаловался, но 24 года – это возраст.
Его можно выкупить. И оценен конь в 350 долларов.
Но желающих нет.
И мне это страшно и непонятно. Я не ханжа, и с удовольствием ем колбасу, и хорошо понимаю, для чего нужно мясное коневодство. Но как отдать на мясо лошадь, которая больше 20 лет служила людям! Честно, без отдыха и передышки? Он был в большом спорте. Потом бегал под юношами, потом бесконечно долго кружил по манежу под маленькими детьми. На нем десятки людей получали разряды. Сотни – учились ездить.
А теперь Печенег – еще живой, и еще бегающий под детьми – отработанный материал. У которого ни шансов, ни вариантов нет.
Часть 2
Так вот началась история Печенега.
Я написала про него рассказ. И получила несколько писем – люди сочувствовали, негодовали, но реально помочь коню никто желания не выразил.
И на белорусском конном форуме активно обсуждали этого коня – и опять-таки безрезультатно.
Это было понятно. Купить лошадь за 350 долларов – просто. Тратить столько же ежемесячно на ее содержание – гораздо сложнее.
А потом на сайте Эквихелпа, российской общественной организации, занимающейся помощью попавшим в беду лошадям, появилось такое вот объявление:
«Ребята, до 1 февраля в Ратомке (Минск) должны отправить на убой (мясокомбинат) старых лошадей: 
- Лиаф 1988 гр хорошая учебная лошадь, в тренинге.
- Парфа 1996 г.р. за 1 000 000 руб.
Печенег. Бывший конкурный турнирный, затем учебно-прокатушечный конь.
- Изабель. Большой души, ласковая и очень нарядная девочка. Добитая учебкой и прокатом, больна эмфиземой. 1986 гр
Отдают по мясной цене.
Кто-нибудь! СПАСИТЕ!!!!!
Я не могу никого взять - всё забито под завязку....».
И чудо случилось! Эквихелп и московские конники заинтересовались конями. Начался сбор денег на их выкуп. Параллельно с деньгами искали хозяев.
И со мной в результате этих поисков и интернетных переписок связалась девушка Света. Белоруска, живущая сейчас в Москве. Ей очень понравилась по фотографиям соловая Изабель. И Света решила ее выкупить и оставить где-нибудь у нас на дожитие – просто чтоб лошадь гуляла, ела и спокойно прожила отведенный ей срок.
Изабель Света выбрала из-за масти. Ей нравились соловые, но так уж получилось, что себе она купила вороную лошадь. И хотела теперь это исправить.
Но поскольку на Изабель руки в принципе были, я первым делом в Ратомке повела Свету к Печенегу.
Он стоял в углу – худой, нескладный, угрюмый. И нашему приходу совсем не обрадовался. Видно было, что коня крепко достали. И что про то, что выбраковали и списали его, он знает. И общаться ни с кем не хочет.
Света зашла к коню. От угощения он отказался. От попыток подружиться тоже. И только когда Света начала нежно почесывать ему шею, вдруг оттаял, расслабился, затряс от удовольствия нижней губой и посмотрел на нас совсем другим взглядом.
Кроме Светы, шансов у Печенега не было. И она стала его шансом. 
Так у человека, мечтавшего о соловой лошади, появилась вторая вороная.
Впрочем, писать о том, что «появилось» быстро. На практике все заняло куда больше времени.
Оказалось, что чтобы коней не увезли на мясокомбинат, а отдали нам, нужно собрать 18 (!) разрешительных подписей. Причем если зоотехник и ветврач свои поставили без проблем, то кабинетные работники с решением не торопились. Ведь отдать на мясо проще и выгоднее, чем продать каким-то там частникам.
Словом, несколько дней Света, Галя и я ходили в Ратомку, как на работу. Но … получилось! Четыре дня дежурства у кабинетов, и вот оно – свершилось!
Печенег был погружен в коневозку и отвезен в конюшню Штотц-Агросервиса, что в 40 км от Минска. Где и стоит сейчас.
Печенегу повезло. И повезло просто невероятно. Света оказалось не просто человеком, вдруг пожалевшим старую лошадь. Она оказалась КОННИКОМ с большой буквы.
Смогла растормошить угрюмого Печенега, который прекрасно знал, что его приговорили и находился в беспробудной депрессии.
Она привезла Печенегу всю необходимую снарягу, самую дорогую и качественную, причем ряд вещей – в двойном комплекте -- то, что рвется и выходит из строя чаще всего. Она приготовила сумку медикаментов на все случаи жизни – отдельно набор против колик, отдельно иммуностимулирующие препараты… И что уж меня совсем поразило –не забыла вложить в лекарства комплект разнокалиберных одноразовых шприцов. Представляете!? Я встречала до этого частников, которые находясь территориально от своих коней далеко, снабжали их снарягой и лекарствами с запасом. Но продумать все настолько до мелочей, и не забыть даже о шприцах… Света была первым человеком, который это сделал. Она не планирует ездить на Печенеге и едва ли сможет его часто навещать – от нас до Москвы 700 километров как-никак. Но вызвалась обеспечить незнакомому коню старость. Для меня это до сих пор невероятно. Но как здорово, правда?!
Содержание Печенега Света оплачивает полностью. Но и в Штотце его приняли как особенную лошадь. Заботятся, проводят легкий тренинг, делают все, чтобы чувствовать себя нужным и любимым.
И конь меняется. Он не бегает больше от уздечки и не отворачивается, когда к нему заходят в денник. Он учится гулять и дружить с другими лошадьми. И быть частным – самым любимым – а не прокатным, учебным или спортивным конем. И его 24 года ничуть есму в этом не мешают.