Эпизод 73. За что я не люблю Газманова
В принципе, я всегда нормально относилась к нему, хоть и не люблю попсу, но его песни не вызывали раздражения, тем более, что он и про коней поет. И вот мне рассказали, что в Серебрянном Бору на территории парка у него коттедж. Хорошо живет, подумала я. И забыла благополучно. По выходным или вечерами, когда времени было много, я всегда ехала к галопной дорожке через парк, с отшагиваниями и гуляниями получалась двухчасовая прогулка. Утром до работы на езду у меня было час - час десять. Поэтому я сокращала путь к песчаному пляжу мимо нескольких коттеджей.
Там было асфальтовое шоссе, машин практически нет, и как раз по нему за 10 минут выходишь на начало галопной тропинки. И лошадь отшагалась после рыси, и путь сократился. Чтобы не стучать громко коваными копытами по асфальту в 8 утра, я шла по тропочке рядом с шоссе, и никогда никому не мешала. Так мы работали два месяца.
А в июле хозяева конюшни неожиданно сообщают мне, что «категорически советуют» мне не ездить мимо коттеджей. Вроде как прямо около въезда в коттедж Газманова нашли ба-альшую навозную кучу. И охранники дачи гоняют теперь всех лошадей с пистолетами (а по разным сторонам Серебряного Бора находились еще две конюшни, одна из которых – конная милиция, охранявшая спокойствие парка по выходным). Про пистолет я не поверила, просто решила быть осторожнее.
Но выхода особого у меня не было, три раза в неделю я ездила по утрам, и сменив маршрут я бы опаздывала на работу. Я только устроилась на работу и дорожила местом: в конце концов моё и Ноткино благополучие напрямую зависело от заработной платы. Поэтому я продолжила ездить вдоль коттеджей, только стараясь красться, как мышь.
Однажды, после грозы тропочку перегородило упавшее дерево. Мне пришлось его обходить по асфальту, метров 30 не больше. Нота бодро клацала по шоссе. Не прошло минуты, как из коттеджа вылетает охранник, натурально с ружжом! Начинает орать благим матом, что у него есть распоряжение хозяина стрелять по лошадям. Надо же это был именно тот газмановский коттедж. А деваться мне было некуда, до тропочки еще метров 20. Я, ответила ему, что сейчас сверну, но он, проорав чего-то еще, начал наводить на меня свое ружье, со словами «считаю до пяти и стреляю».
Я остановилась, оглянулась и сказала: «В меня стреляй, сам будешь потом выгребать, но если попадешь в лошадь, я тебя по судам затаскаю!» – пришло же в голову такое! Развернулась и пошла дальше, спиной чувствуя, что он продолжает там стоять.
Как же это оказывается страшно, когда в спину… Разум говорил, что он не должен стрелять, так как это прилегающая территория и не может быть частной собственностью, да и сколько проблем можно нажить себе таким выстрелом, но противно было очень. Да и где-то внутри я понимала, что у нас беспредельная страна, и при наличии кучи денег, возможно все!
Ничего не произошло. Более того, я спустя недельку продолжила ходить там, стараясь обойти коттедж «великого певца» потише и побыстрее, но с тех пор переключаю телевизор не его выступлениях.
«Есаул, есаул, что ж ты бросил коня…» – душевно поет, ведь…
Эпизод 74. Как мы купались и чуть не утонули
Это было счастье. Я обожаю плавать, как оказалось Нотка тоже. Еще в Быково мы плавали в пруду с лошадьми. Но с Нотой впервые купались именно в Серебрянном Бору. Мне так не хватало леса и речки на ипподроме! А тут все и сразу. Отпрыгал на плацу, или в лесу елки-палки и к речке купаться.
Приходишь скидываешь сапоги, бриджи футболку, а там купальник – окружающие в шоке! Снимаешь с лошади все ремешки, седло и в воду. Я сделала специальный недоуздок с поводом, чтобы плавать вместе. Нота очень забавно идет купаться – она ведет себя как избалованная дамочка, которой всегда как-то холодно и неуютно, и вот она корчит из себя сначала недотрогу и входит в час по чайной ложке. Сначала лезет в воду и начинает с силой бить по воде то правым, то левым передом, поднимая фонтаны брызг. В итоге, все окружающих окатывает водой с головы до ног, оставшиеся разбегаются. Потом залезает по пузо, пьет, фыркает, и тут ей очень нравится, если человек водичкой поплескивает ей на спинку и шею. А уже потом она плывет, как крокодил - вся под водой, наружу глаза и ноздри.
С ней очень приятно плыть рядом, придерживаясь за гривку, главное, следить, чтобы она ногой не задела – гребет ведь. Так мы купались весь теплый сезон, почти каждый день. У нас было два-три насиженных места, чтобы не очень народ пугать – кто-то пугается, кто-то скандалит, типа воду баламутим, или не гигиенично с лошадьми купаться. При этом с собаками, почему-то гигиенично.
Но однажды испытала я потрясение. Плавали мы плавали, все как всегда, и место одно из нам известных. Вдруг Нота округляет глаза и уходит под воду вся. Я молочу руками и ногами к берегу, и что есть силы тяну руками за повод, который пристегнут к недоуздку. Повод уходит под воду, и пузыри… Чувствую, что под водой движение есть, тяну что есть силы, сама в диком ужасе, наконец с фырканьем, выныривает перепуганная морда, кобыла что есть силы за 5 секунд выгребает на берег, я же на поводу за ней как на водных лыжах за моторной лодкой. Выгребли, стоим, трясемся обе, отплевываемся, откашляемся, таращимся друг на друга и по сторонам. Что случилось, я так и не поняла, скорее всего, халявила она и шла по дну, а дно и оборвалось, вот и занырнула. Но ужасов натерпелись мы! Представьте, чуть не утонула с любимой лошадью.
Больше мы туда не ходили. Я думала, что Нотка вообще больше не захочет плавать. Через неделю привела ее на другой берег и предоставила ей свободу действий. Кобыла мялась-мялась, но, осторожно прощупывая дно, полезла таки в воду. И потом мы с ней аккуратно плавали вдоль берега. Смелая девка!
Эпизод 75. Как Нотка снималась в ролике со Светланой Сорокиной
Нотка никогда раньше не снималась. Её не выбирали. Обычная серая рысачка, к тому же зашуганная, не умеющая стоять на месте больше 3-х секунд, вечно куда-то трусящая задрав башку и выпучив глаза. И вот однажды звонит мне Никулин и начинает безапелляционно командовать, что в субботу у нас съемка, что нужна активная белая лошадка. Модель на ней пошагает и прорысит туда-сюда мимо камеры, а потом мне надо будет прыгнуть.
Прыжок снимут, типа это модель прыгнула. Все это для рекламного ролика телеканала TV6 (помните, был такой).
Я спрашиваю:
- А что за модель?
- Ну, не модель, а ведущая известная, фамилию не помню, птичья какая-то!
Ладно, говорю, буду. Интересно же, суббота – выходной, лошадь вроде напрягать не будут. И тут я вспоминаю, что лошадь-то у меня не белая. Дело в том, что она, бегая по лесу, жутко любит влезть в кусты, поесть их, полазить там, ну и обязательно где-нибудь да обдерется. До этого я мазала царапины и болячки банальным йодом и зеленкой. Но неделю до этого наконец-то купила в ветаптеке настоящие ветеринарные спреи – Чеми и Террамицин. Надо сказать, что не было тогда Алюмизоля, который оставляет серебристый след, а эти брызгали ярко сиреневым и зеленым. И заживало отлично. Я так тащилась по своим покупкам, что за неделю «выкрасила» кобылу в сиренево-зеленую ляпочку. Пятнышки были особенно на ногах, боках, животе и маклоках. Красота!
Звоню Никулину, рассказываю про разноцветную зебру. Он ругается по страшному, «отмывай как хочешь!». И потом звонит еще каждые пол часа с разными предложениями, чем закрасить пятна. Среди предложенных были – сода, мука, мел, побелка и многое-многое другое, все это он готов был привезти «прямо щаз». Я удивилась его фантазии и реально испугалась за кобылу. Пришлось отмывать и затирать содой, она наиболее нейтральная, да и болячек уже почти не было.
В назначенный день кобыла была вылизана еще раз (осталась пара светлых пятен), аммуниция промазана и начищена. Опоздав на часик (звезды, чего с них взять) заезжает два черных джипа и лекговушка. Выходят опрератор с камерой, дяденька-режиссер, визажистка, и… Светлана Сорокина.
Ничего себе, ведущая, с птичьей фамилией, подумала я, да это очень даже известная ведущая!
Она была в голубых джинсах, коричневой замшевой курточке. Мы отправились на лесную дорожку. Там Сергей провел ей краткий ликбез на тему «что такое лошадь», и ведущую посадили. Шагала она в поводу, потом ее отпустили, и она прошлась перед камерой. Через 5 минут шагания Нота заволновалась, у кобылы внутри хронометр и она через 10-15 минут настойчиво предлагает мне рысь, а тут еще и чужая тетя. Вот Ноткины нервы и сдали раньше. Светлана начала попискивать и хвататься за седло. Серега отловил кобыль, порысил с ними, объяснил чего и как. Надо сказать, что Сорокина молодец, она довольно прилично держалась. Колбасило её по страшному, но она старалась не пугаться и пыталась приподниматься через раз в седле. Наконец её «гарцевание» было заснято, и Сорокина слезла к большому облегчению моему, её собственному и всей съемочной группы.
На меня одели её курточку, как-то похоже зачесали волосы. И я села верхом. На дорожку вынесли бревна. Я попрыгала для разминки, кобыла сначала задумалась, но уже на второй раз смело пошла на бревно, благо, мы все лето их в Серебряном Бору прыгали. Единственное, что меня смущало, бревно-то не жердь, если что не упадет, поэтому досылала я что есть силы. А потом под бревном стал мостить камеру оператор, он по-разному её устанавливал, но нужный кадр не получался. Мы вернулись на плац и поставили тройник, через него всегда получался хороший прыжок, и стоек не видно. Но и так ракурс был не полный. И тогда бледный оператор, кряхтя и крестясь, полез под тройник, влез он не весь, но через его голову и вытянутую с камерой руку несколько раз, с замиранием сердца я все-таки прыгнула. И нас отпустили с миром шагать.
В целом съемка мне понравилась, и сама Светлана Сорокина оказалась женщиной очень приятной и совершенно не пафосной, она потом подошла ко мне, погладила лошадь, спросила, как ее зовут, и поблагодарила нас за помощь.
А через месяц я увидела ролик, сюжет – все звезды-ведущие TV6 пытаются разными способами сбежать от репортеров, чтобы не раскрыть им тайны о новых передачах канала. Всех не вспомню, но, например, Евгений Киселев уезжал на мощном джипе, Юлия Бордовских на роликах, а Светлана Сорокина «ускакивала» на лошади, совершая потом грандиозный прыжок через наглого папарацци :-)
Так Нотка стала звездой TV6, а ролик где-то записан у меня на видеокассету, 5-10 секунд, не больше, но мы скромные нам больше и не надо…
Эпизод 76. Почувствуйте себя берейтором…
Ехала я себе в субботу в троллейбусе, к любимой лошадке в сербор. Лето подходило к концу, денек обещал быть не жарким, но солнечным. Я думала, как я сейчас приду, почищу, соберу кобылу, и поедем мы в лес, погуляем часа полтора, потом попасемся часик! А во второй половине дня я собиралась заехать в гости к подруге, которая жила недалеко. В общем, собиралась хорошо провести день.
Звонок на мобилу. Никулин.
- Лен, Альку-то Гранд укусил, только из больницы вышла.
- Я знаю, привет ей!
- Ага передам, только Фонзу сегодня взять некому. Возьми ее, а? В лес не надо, просто на плацу минут 40 подвигай.
- Ладно.
- О, молодец, бывай.
Мда, думаю я. Проторчу похоже дольше. Ну ладно, буду быстрее шевелиться.
Еду дальше. Звонок. Марина.
- Лен, я заболела, температура, возьми Хопра.
- Я уже беру Фонзу.
- Ну хоть на корду, он нормально на корде ходит, хоть полчасика.
- Ладно, жалко животинку, выздоравливай.
- Спасибо!
Хех, блин. К подруге попадаю я, видимо, поздно. Ну что делать, болеет человек. Сама знаю, каково это.
Приехала, решила сначала подвигать Фонзу на плацу, потом отъездить на Ноте в лесу, вернуться, забрать их с Хопром на луг. Пока Нота будет пастись, отгонять там Хопра. Езжу на Фонзе. Она слушается, но сопит, понимая, что чужая тетка влезла, и решая, чего бы ей испугаться. Звонок. Марьяна. Думаю, брать не брать. Марьяна мне никогда просто так не звонила. Не брать не хорошо.
- Да? – с замиранием голоса.
- Лен, привет! Я в командировку уехала, все дни распределила, кроме субботы, никого не нашла, а раньше тебе позвонить не могла. Возьмешь, сегодня Баламута? Он же тебе всегда нравился. Можешь в лес, можешь на плацу.
- Вы что издеваетесь?
- В смысле?
- У меня сегодня, кроме Ноты уже Фонза и Хопер!
- Ой, а что делать!
- Никулину звони, может он еще кого найдет.
- Звонила, он сказал, проси Лену, она как раз сейчас там.
- Вот, гад. Он же про Фонзу знает.
- Ну да, он сказал, пусть и Баламута берет. А про Хопра, мы не знали. Ну что делать?
- Возьму, только не знаю верхом или на корду. – разворчалась я.
- Ладно – ладно, бери как хочешь. Спасибо.
Езжу дальше на Фонзе, пытаюсь собраться с мыслями и тасую лошадей как колоду карт – как бы получше разложить, чтобы и всех взять и в гости успеть, то есть говоря по-русски и «на елку влезть и … не ободрать». Решила в результате после Фонзы взять на плацу Баламута, пока не устала. Так как на Ноте я хоть поперек положи, отъезжу, а эти не свои, с ними надо посвежее быть. Отъездила на Фонзе, быстро замыла ножки, отнесла амунягу, засунула в денник. Схватила и поседлала Баламута. Езжу, нервно кошусь на мобилу. Молчит. И Баламут лапочка, спокойно так бежит, не то что Феня. Я успокоилась и расслабилась. Ну, что делать бывают такие дни. Отъездила – расседлала – замыла – завела.
Хватаю Нотку, еду в лес. В голове уже как-то пусто, ножки напряжены, но пока терпимо. Завтра мышцы прихватит, но дожить бы до завтра. Отъездила час. Больше времени уже не было, еще Хопер. Удастся ли его гонять и пасти Ноту?
Расседлала Ноту, взяла Хопра на недоуздок. Веду двух коней, Хопра на корде, Нота сама впереди трусит, на всякий случай взяла вторую корду. Дошли. Устроились. Вроде все в порядке. Нота пасется, Хопра я двигаю на корде. Звонок. Аленка.
- Лен, привет. Ты на конюшне?
- Да! (тон ледяной)
- Меня родители не успевают отвезти на конюшню. Возьми Гранда, пожалуйста… Лен, Лен ты чего молчишь? Он, на корде не очень, ты же знаешь, только под седлом… Лен, Лен ты слышишь?... Возьмешь?
Гоголь Н.В. “Ревизор” Немая сцена!
P.S. Я взяла Гранда. Я не поехала в гости. Я проехала свою остановку в метро, мечтая о теплой ванной и теплой кроватке. Я, уже дома, впадая в нервный сон, думала о берейторах. Это железные дровосеки! Поклон им…
Эпизод 77. Нотка, Габриэлла и «две таблеточки сена»!
Габриэлла. Я познакомилась с ней, как только приехала в Серебряный Бор. На следующий день, я решила выпустить Нотку в леваду, так как из-за порезанных ног ездить нам было нельзя. Подхожу к леваде и вижу там молодую жеребушку, странную какую-то, полу сформированную. Ноги как у взрослой, шеи нет, голова маленькая, при этом круглое сенное пузо. Рыженькая вся. Спрашиваю, чья кобылка? Выходит девчонка, с копной волос, и громким визгливым голосом заявляет – моя!
Оказалось, что кобыле уже лет шесть, просто ее с рождения недокармливали, она полукровка, кровленая. Выкупили ее вроде бы из Лефортово, там разгоняли конюшню. Если то, что мне описали (стойла точно по лошади, вообще без света, на навозе и впроголодь. Зарабатывали катанием в парке.) можно было конюшней назвать! Девчонку звали Аня, кобылу она звала Белкой.
Потом она переехала в Матадор, а теперь стоит в Белой Лошади. Многим знакома эта лошадь. За лето кобыла отъелась, расслабилась, обнаглела. Оказалось, что она очень честная в прыжках, и очень скоростная. Сиди – рули – держись и на любительских стартах будешь в призах. При хорошей кормежке она держит и прокатские нагрузки и прыжковые тренировки. Чудо-кобыла!
Под конец лета, хозяева уехали, и заправлять в Серебряном Бору всем стала бабушка. Она тут же решила, что лошадей перекармливают – «вот какие все толстые!». Особенно она экономила не сене. Когда я спрашивала, что это? – глядя на кучку травинок под ногами, она отвечала: «я «две таблеточки» отрываю от тюка, это норма». Поэтому мы с Анькой Мещеряковой реально «воровали» сено, то есть давали лошадям их обычную норму.
Обычно при этой операции мы делили полномочия. Одна стоит на шухере – то есть треплется с бабулей за жизнь и заговаривает зубы. А вторая таскает из сенника в конюшню охапочки, и рассовывает по денникам. Остальные боялись, а мы с Анькой проделывали на раз, при этом бабуля считала нас приятными и общительными, хотя, возможно, о проделках догадывалась, но виду не подавала.
Так мы и таскали месяц «таблеточки» сена для Нотки и Габриэллы. А если получалось и для остальных.
Эпизод 78. Осень, болеем
Наступала глубокая осень. Середина октября. С каждым новым днем становилось все холоднее. И все хуже и хуже условия на конюшне. Свет постоянно отключали. Кобыла начала кашлять. Я развесила по всему деннику пропитанные лекарством бинтики, и написала – «поить только теплой водой». При мне воду грели. Но мне казалось, что ей только хуже. А Никулин никак не забирал нас, хотя первые лошади уже въехали на новой место, но денников там пока не хватало.
Октябрь шел, по утрам уже ложилась первая изморозь. Однажды я приехала утром раньше обычного, и застала такую картину – очередная конюшенная девочка, ведром разбивает тонкий ледок на поверхности бочки, черпает воду и идет поить мою кобылу. Вот тогда у меня реально случилась истерика. ЧТО я орала и СКОЛЬКО я орала, уже не помню, но орала как больной слон! Я вызываю врача, изуверски заковыреваю таблетки в яблоки, даю травки и делаю ингаляции, а ее ледяной водой. Бином тоже начал болеть, Ирина нервничала не меньше моего. Подкашливать стала вся конюшня.
Каждый день мы названивали Никулину с дикими воплями, что если он нас не заберет мы вымерзнем, как динозавры. Я втихаря искала куда переставляться. Наконец он объявил нам, что забирает нас в среду в 20-00 вечера, и мы начали считать часы до отъезда…
Эпизод 79. Отъезд. Ценный продукт - подсолнечное масло!
В день «Х» Никулин должен был забрать Бинома и Нотку, а на следующий день Хопра с кем-то еще. Баламута к тому времени выкупила Марьяна и перевезла в Сокорос, а Хопра мы с Иринкой должны были отгонять на корде.
Был будний день, коневоз «обещал быть» к 20-00. Ради отъезда я отпросилась с работы пораньше и принеслась на конюшню к шести, Ирина уже была там, она отработала Беньчика и паковала вещи, пообещав взять Хопра, пока я езжу на кобыле.
Я поехала в последний раз в парк. Было немного грустно, сырые осенние листья, пустой лес, замерзшие кустики. Лето укатилось вместе с теплыми веселыми деньками. С другой стороны я ждала отъезда с середины сентября, кобыла перепала, кашляла, и внутренне, я рвалась отсюда, хоть и понимала, что попаду опять в «каменный мешок» города.
Вернувшись, я выпустила Ноту в леваду и радостно принялась паковать вещи. Мы копались с Ириной в каптерке больше часа, так как Серега попросил нас собрать все шмотки Хопра, чтобы на следующий день он быстро его забрал. Свое-то мы быстро запаковали, но разобраться в этом бардаке, где лежит именно Хопровская амугяга, щетки и бинты было не просто. Время было уже девять, Никулина нет. Звоним ему, говорит, что заехал домой, и скоро выезжает! Мы поняли, что приедем за полночь. Злимся.
Вдруг, прибегает к нам хозяин, и говорит, что Хопер, который стоял на коновязи, отвязался, влез в кормовую, развязал мешок с отрубями и «СОЖРАЛ ПОЛОВИНУ МЕШКА». Мы в шоке, выбегаем на улицу. Темно, только фонари горят как светлые пятна среди полной черноты. Стоит Хопрун и смотрит на нас довольно. Хозяин показывает нам потрошенный мешок. Я спрашиваю – точно пол мешка? Может там сразу меньше было? Нет, говорит, точно (потом мы все-таки сделали вывод, что не было там целого мешка, наговорили на животинку, хотя все равно свин, конечно). Но тогда мы испугались колик. Только этого нам не хватало. Прощупали живот, но Хопруня толстый, единственный кто не перепал и работал последний месяц мало, послушали – глухо как в танке. Внешне беспокойства нет, стоит, подбоченясь, хорошо ему, паразиту.
Мы пошли на плац с Хопром шагаться. Думаем, что делать. Хозяин вокруг нас вьется, и авторитетно заявляет, что когда у их лошадей колики, их отпаивают подсолнечным маслом – «все быстро проскакивает»! Только, говорит, не любят они его, насильно даем. Я тоже слышала про масло, решили попробовать. Притащил целую бутылку. Я притаранила большой шприц, решили за край губы ему заливать по 20 мл, из шприца, чтобы поглубже в пасть попадать. Ирка держит намертво, я заливаю.
Хоприк, проглатывает и причмокивает. Мы еще раз вливаем, ожидая подвоха, что он разберется в этой гадости. Хопер чмокнул вновь и потянулся к бутылке. Ирка округляет глаза, я не теряясь, даю ему бутыль, и начинаю заливать за край губы. Хопруня прикрывает глаза и начинает мерно глотать, явно ловя кайф. Подсолнечное масло тает на глазах.
- А сколько ему давать-то? – спрашивает меня Ира.
- Не знаю, давай пол литра, а то мало ли чего! – отвечаю я.
- Блин, Лен. Так он уже больше выпил, тебе не видно, отнимай!
- Чего тут случилось, я еле вырвала бутылку, Хопер чуть не засосал все масло, с бутылкой и моей рукой в придачу, Ирина тоже хватает бутыль, мы вырываем ее, при этом я резко нажимаю на искореженную пластмассу бутылки и проливаю масло себе на штаны! Красота, теперь я еще и грязная, масляная и мерзко воняю!
Стоим, с Иркой думаем, что бы с конем еще такого сделать. Решаем шагать, и я вспоминаю, что у меня есть но-шпа. Ирина уходит на плац с конем, я бегу набирать шприц.
Выбегаю на плац. Полная темнота, горит один единственный фонарь. Тихо вою в темноту – Ииирааа! Они выплывают откуда-то. Решаем уколоть прямо тут под фонарем.
Так как Нота и Беньчик всегда слыли самыми болящими лошадьми на конюшне, опыт различного рода уколов у нас с Ириной огромный. Что нам какой-то внутримышечный укол, спокойному как танк коню?! Итак, Ира держит, я прицеливаюсь и быстро засаживаю в шею шприц. Неожиданно, Хопер делает глаза по банке и резко стартовав, уносится в темноту, за ним, пытаясь удержать его на чомбуре, уносится Ирина. Слышу только ее «стоооой, скотина», и шлеп-шлеп по луже (там огрооомная лужа образовалась за месяц) и тишинаааа… У меня в руках шприц, иглы нет! В Хопре осталась или в грязь выскочила? Чего делать?! За новой идти или их искать? Решила искать их, мало ли чего! Может Ирке помощь нужна, а что с этой рыжей рожей все будет в порядке я и не сомневалась.
- Ирааааа! – тихонечно, воплю я, шурша за ними в темноту.
- Хрум, кряк, бум, бряк, хлюп-хлюп, шлеп-шлеп-шлеп, «да, иди ты спокойно, гад»!
- О, вы оба живы, ура! – заявляю я.
- Живы-живы, этот лось остановился уже у самой реки. Я вся мокрая и по кустам ободралась. Так досталось и Ире.
Привели его обратно под фонарь, осмотрели – ни одной царапины! И игла так спокойненько торчит в шее, причем ему - пофиг. Решили доколоть в деннике. Завели, заперли за собой дверь и укололи за секунду, он даже ухом не повел. Да тут еще и в пузе забурчало, и Хопа изверг из недр большую кучу. И посмотрел на нас – «девчонки, может отстанете, а, ночь на дворе?». Мы вздохнули, сомнений, что все с ним в порядке, больше не было у нас обеих.
Мы вернулись в каптерку. Итак, что имеем. Я вся, в масле, мерзко пахну, ноги промокли. Ирка, вся в грязи и тоже промокшая.
Время 12 ночи. Коневоза нет. Звоним. Злобно вместе орем в трубку, все что думаем… Ответ – «я уже выезжаю, я решил пробки переждать».
Конечно, он то дома переждал и поужинал, а у наc тут «карусель-карусель»! Тут мы еще поняли, что и есть ужас как хочется и замерзли. Нашли один пакетик чая, накипятили воды, получилось две чашки чая. Напились, переоделись. Лошади уже дремлют в денниках, мы в каптерке.
Полпервого, приезжает Никулин.
- Здрасьте, чего расселись?
Не буду приводить примеры наших ему ответов, цензура не пропустит.
В час ночи, под тем же фонарем, мы грузили лошадей. Бином наотрез отказывался, только зайдет и опять с треском выносится на улицу. И…
- Ирааааа! – Вновь вопили мы в темноту.
Грузились 40 минут. Потом зашли к Хопру, тот мирно спал.
Во втором часу ночи, мы наконец-то триумфально отчалили. Мы с Иркой сидели на заднем сидении джипа и злобно ворчали, а Серегу прямо несло поболтать.
- А, чего вы злые?
- Да мы, блин, цензура…
- А, чего это маслом так воняет подсолнечным, ели что ли?
- цензура…
Эпизод 80. Приезд
Мы въехали на новое место в два ночи. Темно. Холодно. Обалдевшие лошади выкатываются из коневоза, испуганно озираясь и фыркая. Серега повел нас по проходу со словами: «Здесь узко, тут мешки с цементом, аккуратно. Там труба подвязана, повнимательнее. Да когда же выключатель, блин починят». Бум, бах. Зажегся свет.
Я увидела неширокий коридор, сбоку вдоль заваленный строительными материалами, прямо между шкафчиками с вещами. По одной стороне шесть денников, сзади остался предбанничек неизвестного назначения. Напортив самого последнего денника диван. На диване кто-то спит. Нет, не спит: с ворчанием уже просыпается. Боже мой, да это - Витал Василич! Я была ему страшно рада, он почему-то нет.
- Принесла нелегкая, уже два ночи, обалдели совсем. Я думал, вы уже завтра приедете.
- Ну, здрасте. Мы там, страдали, рвались домой, а тут. – возмутилась я.
- Ладно, ладно. Это я так. Спать охота. И куда мне их ставить?
- Как куда? В денники. Ты же знал, что мы приедем?! – вставила Ирина.
- А денники все заняты! – Витал покосился на Никулина.
- Чтоооооооооооо? – завопили мы с Ириной.
- Серега, сам с ними договаривайся, я тут ни при чем, мне все равно, где они стоять будут. Мое дело кормить, отбивать и по хозяйству, – заявил Виталик и побрел к дивану.
- Ну, есть еще коневоз большой шестиместный на улице, там мы два денника сделали. Большие, и свежий воздух, кашляющим же полезно, а? – нервно озираясь, пробормотал Серега.
- Как мы орали… – Что, наших больных кашляющих, лошадей? (я честно врала, что моя кобыла, из-за того, что Никулин нас не забрал как обещал, уже кашляет кровью, Ирка тоже придумала что-то страшное про Бинома). Нас в коневоз на улице? Выводи туда кого хочешь, мы останемся здесь! – решительно заявили мы.
Никулин, понял, что выводить придется прокатских и здоровых, иначе придут завтра арендаторы увидят своих в коневозе и тоже устроят скандал.
Вывели Террано. 30 минут пытались по трапу завести в коневоз (там реально оказались неплохие денники), тот наотрез отказался, и остался жить в конюшне. После часа мучений в коневоз перевели Догну и Разлуку.
Наконец, все размещены, мы разложили вещи. Собрались домой, время пол четвертого. А Серега нам и говорит: «Ну, я поехал, мне далеко! Вы тут переночуете, чего вам домой-то мотаться?». В ответ возмутились все. Ирка устала, мокрая, грязная. Я в масле, на следующий день рано на работу, в таком виде не поедешь. Виталий заявил, что диван один, он его нам не отдаст! Пришлось тренеру развозить нас по домам.
Уже засыпая, я думала, как хорошо, что Нотке и Беньчику достались два денника в самом конце коридора, там теплее. Ничего что наш чуть меньше, но зато отдельный. (А Бином полгода стоял с другой лошадью (по-моему, с той же Белкой) через перегородку.) Никулин погрозился и Ноте поставить соседа, но тогда она проявила свой кобылий характер, мне даже скандалить не пришлось, но это уже совсем другая история…
Эпизод 81. На новом месте
Только на следующий день я смогла толком осмотреть территорию. Приползла я после работы сонная и замученная. Ехала своим ходом, машины тогда еще не было. 10 минут от метро Марксистская на троллейбусе или маршрутке и ты на улице Войтовича. Потом переход под арку и пешочком к церкви. Территория стадиона, конюшня – бывший спорткомплекс для футболистов.
Сначала у нас был маааленький дальний кусочек здания. В ней ютились мы все.
В предбанничке был сначала туалет и раздевалки. Потом ряд денничков, амуниция напротив, или на дверях. В конце и диван, и чайник, и все хозяйство.
Плац представлял собой совсем небольшой кусочек земли очищенный от железяк и мусора, и огороженный строительной лентой. На нем стояли два замерзших препятствия, остальные были сложены в углу. На улице в шестиместном коневозе были сделаны еще два денника, там всю зиму и весну простояли лошади, пока мы не расшились. Лошадей было мало, в прокате вообще 2-3, остальные в аренде. Первую зиму было трудно с водой, со светом, с размещением кормов, амуниции и самих лошадей.
Но при этом я с удовольствием вспоминаю это время. В клубе были только свои. Проката было мало, место это для занятий верховой езды мягко говоря не пафосное, да и не рекламировалось, поэтому приводили только своих знакомых. В таких условиях выживали только сильные духом всадники. Поэтому было тихо и душевно, никаких интриг, глупых слухов и сплетен, никакого воровства. Все друг другу помогали, вечерами чай с вареньем за крошечным столиком, на Новый Год крошечная елочка в углу.
Мы знали, что это время уйдет, так как расширяться, строиться, покупать лошадей, организовывать прокат, группы было необходимо, иначе развития нет. И в самом деле прошло. Сейчас клуб совсем другой.
Эпизод 82. Почему Лошадь укусила Человека?!
Как и у любой нормальной лошади, у Нотки есть характер, норов, привычки, свои заморочки. Я обязательно опишу эпизодики из серии – Ноткины привычки, чтобы познакомить с характером.
Да, она может замечтаться и встать на ногу, а потом смотреть невинными глазами на тебя, с выражением: «Ой, хозяйка, ты чего корчишься, больно тебе, ножку где-то ушибла? Ай-яй-яй, где ж ты так, бестолковая!». Может отвязаться и пойти погулять, но всегда вернется. Может прихватить случайно палец, когда даешь сахар, после прыжков, а она еще вся в нервном возбуждении скочет! Но специально она никогда ни на кого не кидалась.
Прошло всего два дня на новом месте. Денники были заняты все. Лошади уже стояли даже в коневозе. Мест больше не было совсем, и Никулин ломал голову, куда ему ставить Хопра и Габриэлу, хозяева которой просились к нам из Серебряного Бора на любых условиях. Видимо, там был уже полный ужас, раз они готовы были стоять в нашем цыганском таборе. К тому времени Никулин вернул и лошадей, которые стояли в Талдоме, и в первом от входа деннике Богучар и Частуха жили вместе. Это было довольно забавное зрелище, Чуня чувствуя авторитет Бори, иногда смешно «закладывала ему крысу», а если он поворачивался посмотреть на ее художественное конструирование мордой, она тут же делала рожу – а-ля-ля-ля-ля-ля! В целом они мирно уживались. Из чего владелец «Табора Матадор» (КСК это тогда назвать было трудно) решил – а почему бы на поставить лошадок по двое?! И он перевез Хопу и Белку из сербора.
Следующим под урезывание жилплощади попал мерин Бином, который никогда агрессии к лошадям не проявлял. Ирина была рада, что переехала и понимала каково сейчас в Серебрянном Бору, да и выхода у нее не было. Решили попробовать. К Биному поставили Белку, они не погрызлись, но так активно пихались в деннике, что их решили разделить перегородкой, чтобы они ненароком не побили друг друга. По центру денника прибили пазы, в которые набирали вручную доски. Заводишь первую лошадь, набираешь перегородку, заводишь вторую, закрываешь денник – такая вот технология работала потом всю зиму!
Никулин так обрадовался, что это сработало и мерин стоит спокойно с кобылой, что мерина Хопра решил поставить… к Нотке!
Меня, конечно, не спросил, он хозяин, я арендатор, да еще и вредный, могу скандал устроить. Вот он и решил по-тихому устроить, а потом, сказать, что всё уже сделано и все в порядке.
И вот прихожу я вечером и вижу, что Бином стоит с Белкой, Нотка одна – уши торчком! Но все шкафчики стоят вдоль стены в коридоре, вместо раздевалки в предбанничке, так как в нем стоит Хопер.
- А где же мы будем переодеваться? – озираясь, спрашиваю я.
- Где, где в коридоре! Наде же Хопру где-то жить – усмехается Виталик.
- Ну, да. Чего ж теперь. – печально заявляю я, и начинаю переодеваться, за дверцами шкафа. Тут как всегда, неожиданно влетает Никулин.
- Ааааааааа, Елютина, пришла. Ну-ка иди-ка сюда. Разбираться будем!
- А что такое? – спросила я, видя, что Серега реально сердитый.
- Знаешь как ТВОЯ лошадь МЕНЯ….., эээээээ, то есть МОЯ лошадь МЕНЯ, но из-за тебя - УКУСИЛА!
Я молча стояла в шоке!
- Не может быть. Она никогда, никого… - залепетала я.
- Ага, щас я тебе покажу.
Он разворачивается спиной, задирает свитер с футболкой, и я вижу, реальный такой полукруглый след от лошадиных зубов.
- Это не моя! – ледяным голосом твердо заявляю я.
- Твоя-твоя. Я сам видел. – продолжая хихикать у меня за спиной, говорит Виталик.
Никулин, ворча, уносится на улицу. Я поворачиваюсь к Виталику.
- Ну, рассказывай!
- А чего рассказывать? Ну, построили мы перегородку для Бинома и Габриэллы. Никулин радостно заявляет, что Хопер будет стоять с Ноткой, и говорит строить перегородку и там. Я говорю ему: давай проверим, сначала, как они будут вдвоем! А чего проверять-то? – спрашивает он. Но за Хопром пошел.
В это время лошади доедали обед. Изголодавшая в Серебряном Бору Нота, шустро уплетала теплую кашу. И тут к ней в денник вваливается вполне знакомый дядька, но не один, а за собой заводит лошадь. Это же покушение на частную жилплощадь и на обед! Нота, натерпевшаяся холода и недокорма в октябре, решила защищать свой «кров и хлеб» – и недолго думая, цапнула Серегу. Надо сказать, что он настолько не ожидал такого от мирной зашуганой кобылы, что пулей вместе с Хопром ретировался из её денника.
Так Нота отбила свое право на личное пространство. Никулин всю зиму ворчал, что я окончательно испортила его лошадь, что она охамела, и скоро станет социально опасной. ? Витал хихикал, а я тихо гордилась, что из зашуганой кобыленки Нотка превращается в смелую и решительную лошадь! Горжусь этим и сегодня…
Эпизод 83. Ноткины привычки. Поболеть и полечиться
Чего тут писать. Ну не может она жить спокойно. Вытянешь одно, вылезает другое. Когда-то я написала для нашей газеты смешное письмо, которое и привожу.
Жалоба здоровой кобылы Нотки в Высшую Ветеринарную Академию.
Я, кобыла Нотка, 1993 года рождения, в здравом уме и трезвой памяти заявляю, что меня постоянно подвергает принудительному лечению мои арендаторы. Прошу срочно принять меры и в доказательство моей правоты, прилагаю подробное письмо.
Итак, я начну сначала - c того самого момента как меня директор манежа Никулин С.Е. продал директору КСК «Матадор» Никулину С.Е. Сразу же после такой сложной продажи, меня перевели из денника при манеже, в котором я простояла недели три безвылазно, в сам клуб. Я стояла, принюхиваясь к лошадям и пуча глазки, пытаясь понять, что происходит, а в коридоре уже столпился народ, обсуждая меня. Тут одна девица крикнула: «Лен, иди глянь какую серую кобылу Серега купил!». Ответ этой Лены меня возмутил до глубины моей кобыльей души, представляете, она, даже не взглянув на меня, из-за дверей крикнула в коридор: «Я не люблю кобыл, особенно серых!». О чем вообще можно говорить после этого?! Зато потом как она стояла рядом со мной и, гладя, приговаривала – «ой, классная какая!» – конечно, классная! И нечего было в начале выпендриваться!
Но сейчас я собственно не об этом, конечно, эта Лена на меня «запала», иначе и быть не могло. Уже на следующий день она меня выводила работать в манеж – гыыыы, как же классно я ее потаскала по манежу, это после трех неделек стояния, конечно, я отказывалась шагать, глупости какие, бежать всегда вперед – вот, что должна делать порядочная лошадь! Ведя меня назад с круглыми глазами, эта Ленка уже говорила всем – «супер, супер – это моя лошадь!». Эх, знала бы я, чем все это закончится.
Дальше меня осмотрел ветврач и заявил, что у меня «жесткое дыхание», но это ерунда и, главное, испорчена спина. И понеслось! Лена как пиявка вцепилась в меня мертвой хваткой! Она начала лечить меня как безумная. Правда, меня регулярно сдавали в аренду другим девицам, которые относились к моему здоровью с пониманием – то есть не лечили меня вовсе.
Сейчас-то я понимаю, зачем Сергей отбирал меня у Лены, он просто боялся, что она залечит меня до смерти, а так у меня было время отдохнуть от ее ежедневных экзекуций, действительно заболеть, и, дождавшись, что очередной арендатор куда-нибудь свалит, вновь отдавали Лене. С каким остервенением она на меня накидывалась со своими мазями и компрессами, она даже наезжала на самого тренера, что он якобы довел меня до такого состояния – со всей ответственностью заявляю – это не он, это все я сама!!!Дальше, хуже! В мае мы переехали с ипподрома в Серебряный Бор. Там было очень классно! Все лето, я бегала по лесу, паслась на полянках и купалась в речке. Ну и что, что в первый же день, испугавшись шума, я порезала себе в деннике обе ноги, и что их обязательно надо мазать жутким йодом, который так щиплет? Себе бы так намазала!
А осенью я простудилась, и стало совсем плохо. Лена мазала мне нос и шею камфорным маслом и звездочкой, которые жгутся и воняют, кормила меня таблетками, изуверски заковыривая их в яблоки.Тоже мне дуру нашла, как будто я не могу их повыплевывать, а она мне не давала их выплевывать – представляете какая садистка! Но это еще не все. Она одевала мне на голову мешок, заявляя всем, что мне очень полезно подышать травками. И я так стояла по полчаса и, прямо, засыпала - видимо она что-то туда подмешивала, раз меня так в сон клонило.
Дальше, вы когда-нибудь замечали, как виртуозно она делает уколы. Ну и как думаете, на ком она тренировалась? Нет, не на кошках, на мне. Теперь понимаете, сколько она мне сделала уколов, дабы достичь такого мастерства! Разве мало фактов я вам привела в доказательство? А эти постоянные витаминизации, то B2, B6, B12, то АТФ этот щипучий. А как она умудряется испортить мой любимый “чесночный супчик” дурацкими подкормками – это же точно из вредности!
И последнее доказательство ее нездорового ко мне отношения: вот пройдитесь по арендаторам и сравните их аптечки, у кого самая большая? Правильно, у Лены – она как начнет вытаскивать свои пакетики да коробочки, мне аж дурно делается при одном виде этих кулечков. И чего мне ждать от нее завтра? Что ей ждать от меня я то знаю, но не скажу – чего ее раньше времени волновать и расстраивать, еще готовиться начнет, лекарства всякие закупать.
Да, и еще я, кажется, поняла, откуда у Лены мания меня лечить - вот она говорит, что социолог по профессии, но я то думаю, что она просто провалилась в медицинский институт и умалчивает об этом, и за эту нереализованную возможность стать врачом отдуваюсь одна я! А что такого произошло в этом году – ну да, был бронхит. Ну, в мае подралась с Кагором. Ну, в июле выросла меланома (делали операцию под наркозом, вот до чего довела меня). Ну, в августе прыгнула и порезалась слегка. Ну и что? Я же жива! Так что люди, я к вам обращаюсь, пожалуйста, объясните Лене, что раз ей так нравится меня лечить, пусть хотя бы знает, что в медицинской практике есть такой термин – ПРАКТИЧЕСКИ ЗДОРОВА – вызовите любого врача из Академии, и он напишет про меня именно так!
Спасибо за внимание и понимание! С надеждой быть услышанной, Нотка.
Автор: Елена Елютина