Занявшись конеперевозками, и втянувшись в это дело – рейс каждый день, а бывает, и не один – волей-неволей наблюдаешь самые разные лошадиные судьбы. Иногда, выгрузив лошадь, уезжаешь в хорошем настроении. Но чаще – все же в грустно-задумчивом. Потому видишь, что лошадь – товар. Более или менее ценный, и нередко измеряемый не по красоте или другим качествам, а исключительно на вес.
В этот раз мы приехали на хутор. Три дома, дугой выгибается речушка, стеной стоит лес. Всего 100 километров от Минска, а места дикие и самобытные. На сараях крыши из дранки. Сколько им лет? Пятьдесят? Сто? Если смотреть на бревна, выдубленные временем, но все еще крепкие, скорее второе.
У самого забора, того, что выходит к лесу, следы хозяйствования кабанов. И тишина, такая, что звенит с непривычки в ушах.
Хозяева под стать подстройкам. Не с этого века. И не по возрасту даже – по мировоззрению. Такие, не сомневаясь, пустят на ночлег незнакомого человека, а утром еще и накормят досыта – бесплатно, за разговоры и новости с большого мира. Они и сейчас нас расспрашивают – слышали по телевизору про кризис, и что – до нас дошел? А что это будет дальше? Хотя, если подумать, что им, живущим на натуральном хозяйстве, кризис? На двух стариков гектар огорода, в хлеве свинки хрюкают, куры по двору ходят…
… Идем к одному их сараев. Самому большому во дворе. Хозяин раскрывает дверь и на двор, гарцуя, вылетает лошадь. Ноздри раздуты, хвост трубой, глаза горят. Некрупная гнедая кобыла по кличке Ласточка явно красуется. Пробегает круг, другой, потом подходит к нам. И мы ей явно не нравимся. Уши жмет, смотрит искоса. Эх, правильно не нравимся. По твою душу приехали.
Кобыла здесь явно любимица. Избалованная, капризная, гордость и краса своих хозяев. От них узнаю, что вырастили ее с жеребенка, а продают потому, что сил и здоровья держать лошадь больше нет. Два года уже просто гуляет. А неправильно для лошади просто гулять. Пусть лучше пользу приносит, работает.
Моя клиентка идет торговаться. А я – что взять с перевозчика, наше дело трап открывать-закрывать – бесцельно шатаюсь по двору. Здесь очень уютно. Все чисто выметено, все на своих местах. Хоть и старые люди хутор держат, а порядок просто завидный. В сарайчике, где стоит кобыла, тоже аккуратно. Пол щедро устлан соломой, чисто и светло. В кормушке луговое сено, да такое, что я с улицы аромат чувствую.
Хозяева и покупатель между тем договорились, идут грузят в машину лошадиную упряжь. Она здесь ни к чему. Лошадей на хуторе больше не будет.
Потом приходит черед Ласточки.
Гнедая упирается изо всех сил. Характера у нее хватает, а вот силенок – увы. Запихиваем общими усилиями в коневоз, закрываем перегородку. Кобыла стоит притихшая, из глаз текут крупные слезы. Хозяева тоже плачут, и долго махают рукой вслед коневозу. И перезванивают, чтобы узнать, как доехали, чуть ли не раньше, чем мы выгружаемся.
Доехали хорошо. И выгрузились хорошо. А вот остальное…
Ласточка попала к хорошим людям. Только в совсем другие условия. Вместо просторного сарая – коновязь. Где рядом с Ласточкой полдесятка других разномастных лошадей. Навес над головой есть, но под ним не намного теплее, чем на улице.
Гнедая тут же начинает дрожать и с недоумением отказывается от грубого, купленного в ближайшем колхозе сена.
Ее взяли на перепродажу, но так до сих пор хозяев не нашли. Люди спрашивают спокойных, беспроблемных лошадок. А Ласточка раз за разом демонстрирует характер. Куда и к кому она в результате попадет, неизвестно. Очень хочется верить, что гнедой повезет…