Грузить и возить лошадей мне доводилось много. Но это были чужие коневозки. И лошади как правило чужие. Поэтому за процесс я отвечала очень относительно: по мере сил помогала, но все больше просто смотрела.
И вот у меня появился свой коневоз. Первая МОЯ машина. Белый фургон ивеко, небольшой грузовичок с шикарным трапом, боковой дверью, рассчитанный на три лошади. Именно коневоз, а не переделка – и полы со стенами оббиты резиной, и окошко есть, и вентиляция хорошая. Еще бы туда систему видеонаблюдения, но это пока только планы.
Я езжу на нем на работу, вожу сено и овес, периодически мебель и стройматериалы. Ну и конечно же лошадей.
Это сложно и увлекательно одновременно.
И несколько вот таких конно-перевозческих историй я и хочу рассказать.
Звонок раздался поздно вечером. Мужской немолодой голос. Незнакомый.
-- Здравствуйте, извините, что поздно. Мне порекомендовали вас как опытного конника и перевозчика. Мне надо перевезти жеребца.
-- Когда и куда? – поинтересовалась я.
Выяснилось, что прямо завтра. Но везти недалеко, километров 70 в одну сторону. Так что вполне можно было съездить.
-- Только это ЖЕРЕБЕЦ, понимаете?
Честно, говоря, я не понимала. Поэтому поинтересовалась:
-- Он что, незаезженный?
-- Да нет, заезженный, все работы делает, 12 лет уже.
-- Буйный?
-- Да вроде нет. Я подходил, зубы смотрел, спокойно стоял.
-- Тогда что?
-- Ну это же ЖЕРЕБЕЦ!
Не добившись чего то более конкретного, мы договорились на утро. Ну и утром поехали.
Спереди на старенькой мазде мужик, сзади на ивеко я с мужем. Взяла свою лучшую половину для подстраховки. Жеребца ведь везем!
Погода не радовала, лило как из ведра. Деревеньку, откуда предстояло забирать жеребца, здорово размыло. И я отказалась подъезжать вплотную к сараю, подозревая, что увязнем и без трактора уже не выедем.
Мужик, скрепя сердцем, согласился, что не выедем. Но очень боялся и переживал, что жеребца мы так далеко (метров 50) не проведем.
Я повздыхала на дождь и свою перевозческую судьбу и отправилась к сараю. Знакомиться с жеребцом.
Он оказался очень маленьким, хорошо, если 150 в холке, и худеньким. Огромная косматая голова с застывшей обреченностью в глазах, тоненькие ножки, туловище огуречиком, хвост и грива сплошь в репьях.
Более кроткой лошади я еще не видела!
До машины дошел очень спокойно, перед трапом чуть замялся, но тут же пошел – обреченно и явно предполагая, что на этом его лошадиная жизнь закончена.
И в дороге стоял хорошо, только нервничал сильно, потому что к концу быстрой и неутомительной поездки был мокрый настолько, что капало.
Я попросила хозяина принести одеяло, и он тут же под горестные вздохи хозяйки вернулся из дома с нарядным, только постиранным, покрывалом. Потом мы вместе выгребли с кормушки приготовленный для зверя-жеребца овес. Там ведро было, не меньше!
Я порекомендовала столько не давать, и выслушала в ответ, что жеребцу надо много, и он, хозяин, не изверг какой-то. А между прочим заведующий коровником. И у его коня всего будет вдоволь и только самое лучшее. И что он за месяц, честное слово, откормит своего скакуна до 4-го размера хомута.
Встречать вороного жеребца сбежались не только все домашние, но, по-моему, вся деревня. Хозяин, волнуясь, попросил сделать все сам. И гордо под уздцы вывел своего насмерть перепуганного конька из коневоза. Самолично отвел в конюшню.
Вернулся отдуда не скоро, все вытирал и подпихивал под морду сено. Мы с мужем спешили, но торопить не стали. Уж очень у нового владельца был счастливый вид. Не хотелось мешать.
Потом он вспомнил о нас сам. Выскочил из конюшни. Рассчитался. И спросил:
-- Ну как вам мой жеребец?
-- Отличный конь! – с чувством сказала я. И уже не кривя душой добавила: А главное, очень везучий.